* * *
Плоть новой плотью обернётся,
Не будет просто так лежать,
Безделье своё стяжать,
Она травинкою пробьётся.
Травинку кто-нибудь да съест,
Слегка тучнее станет телом…
А вот душа – она взлетела,
И обретёт особый крест.
* * *
Захотел паршивый бес
Господа свести с небес,
Святость и величие снять,
С человеком уровнять.
Ничего не вышло,
В ухо бесу дышло.
* * *
Что было с тобой,
С тобою исчезнет:
И море забот,
И горького лезвия.
Продолжится путь,
Путь в непонятное.
И не свернуть
Это лишь внятное.
* * *
Прошли весенние рассветы,
Промчался летний непокой;
Пичужек песни будут спеты,
Туман расстанется с рекой.
Луч выйдет, солнце рассмеётся,
Небес заголубеет зонт…
А человек, он не вернётся,
Когда уйдёт за горизонт.
* * *
Сердце живёт обманом,
Сердце к обману влечёт.
Я ему постоянно
Ставил это в зачёт.
Всё принималось за шалость
И улетало в проём.
Сердце, оно улыбалось
И продолжало своё.
* * *
Ель повалило бурей,
Это борьба, война…
Стихло: ни треска, ни гула –
Полная тишина
Месяц – небесный путник
Всё из-за туч наблюдал…
Но ни один прутик
Ивы не пострадал.
* * *
Любовь – сама лекарство от любви,
Так что себя, дружок, не береди.
Придёт другая, старую сменить,
Порвёт почти изношенную нить.
* * *
Да, мы в сетях противоречий,
В них сами заплываем мы;
Мы бьёмся и себя калечим
О корд, чьи нити сплетены.
Природу злим, природой злимы.
В конце – в пролёте, на бобах.
Вольны стремлениями своими
У обстоятельства в рабах.
* * *
Юность правду ищет
Аж на тыщи ватт;
На подъём не нищая,
Опыт маловат.
* * *
Жизнь, конечно, приятна, когда ты здоров,
И когда есть деньжата на сотню коров.
Но, а если ты болен, но, а если ты беден,
То на Небо не зри обозлённым медведем.
Даже если все слезы до капли исплачешь –
Здоровее не станешь, не станешь богаче.
* * *
Мы сами вырыли траншею.
Её заполнили водой;
И этот месяц молодой
Ни к нам с тобою выгнул шею.
И этот плотный, грязный снег
Напоминает чем-то уголь…
Научимся жить друг без друга,
В том сложности особой нет.
* * *
Я тропинку искал прощения,
Я сухие ветки крошил,
Только лес горелый ощерился,
Только туч хмурь-тоска до вершин.
Не нашёл я её — затерялась
Средь пылинок, золы и дат…
Да, лесного пожара ярость
Не остыла в сердце видать.
* * *
Ты как перелётная птица —
В полете своём строга,
Не сможешь уже возвратиться
На тусклые эти луга.
Что стало в пути с тобою
Уже не расскажет никто.
Дым чёрный над белой трубою,
И ветра спешащий поток.
* * *
Игра, она вечно с нами –
Заманчивостью бодра.
Поэты играют словами –
Хмельная это игра.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Стыд- - Eduard Schäfer Я не упоминал в страничке знакомства со мной, что моя христианская
жизнь была похожа на скалистые горы, где всё и прекрасные вершины и
смертоносные расселины.
Так получилось, что момент своего " обжигания " я не осознал, считая,
что это Бог меня оставил...
В общем, я оказался,как бы не было мне больно это писать, в тюрьме.
Мне дали 6-месяцев, из которых я отсидел, по милости Божией только
3 месяца. В момент моего заключения я всё осознал, понял все свои
ошибки, а самое главное я ещё крепче полюбил Бога.
У меня было много знакомств с заключёнными, я честно им рассказывал
о себе и моих отношениях с Богом,после этих бесед многие стали тянуться к Богу, к поиску истины...
Однажды, будучи уже долгое время на свободе, я поехал с братьями
отвозить одного гостя в другой город, в тот в котором я сидел, не
заметно для себя ,я оказался в районе , который прославился своей
преступностью. Мы вышли из машины, чтобы проводить брата до дома,
на какое-то время мы остановились и краем глаза на углу улицы, который
оказался "точкой" я увидел, парня с которым был в одной тюрьме,
он был "дилер". Он стоял, вид его был измучен, он смотрел в мою сторону, ища моего взгляда, видно, что он хотел со мной поговорить,
но я молча отвернулся, потом мы сели с братьями в машину...
Приехав домой я открыл Слово Божие, мне открылись вышестоящие места песания, я упал на колени долго рыдал и каялся.
Я был много раз в том городе, в том районе, но того человека я больше
не видел, и если бы Господь дал мне вновь с ним встречу, подойдя к нему, в первую очередь я бы сказал:" Прости меня, Гена..."
